http://expert.ru/printissues/expert/2009/15/esli_eto_ne_protekcionizm/
Интервью Кудрина
У каждого кризиса есть фундаментальные причины. Причина нынешнего кризиса в том, что непонятна стоимость активов и объектов. Рынок просто молчит. Поэтому снижение налога на несколько процентов не окажет ключевого положительного влияния, зато обнажит бюджет, и возникнет проблема реализации накопленных социальных обязательств.
Экономику в нынешнем состоянии можно сравнить с минным полем: надо тщательно раскапывать каждую мину или обходить ее, не стоит бросаться на мины на танках. Мы не часто задумываемся, почему при маленьком дефиците экономика может расти, а частный сектор — расширяться независимо от правительственной фискальной поддержки. А сейчас при громадном вливании денег через дефицит и кредиты ЦБ ВВП падает. У экономики есть свои законы, не подвластные полностью ни госрегулированию, ни вливаниям. Это нужно всегда помнить. Госвливания денег во многих странах в период кризиса можно сравнить с капельницей для больного. Оно важно только до выздоровления, когда силы организма уже в состоянии самостоятельно поддерживать его активность. Но под капельницей невозможно поддерживать полноценную деятельность. Так же и с экономикой. А все меры господдержки надо оценивать, как они скажутся в будущем: пойдут они в плюс или просто придется расплачиваться с большим и дорогим госдолгом. Потом придется сокращать расходы и повышать налоги для обслуживания долга.
До кризиса мы поддерживали в основном спрос. Строительство дорог, зарплаты — это увеличение спроса. Так создавались пузыри в строительстве, торговле, недвижимости. Но они лопаются при низких доходах от нефти и низких расходах бюджета. Сейчас мы как бы пытаемся смягчить шок от их сдувания, поскольку эти отрасли тянули за собой много других отраслей и сейчас их сдувание очень болезненно. С точки зрения антикризисной политики правильнее поддерживать умеренный спрос, не пытаясь сохранить пузыри. Менее правильно поддерживать предложение, так как при перепроизводстве, проявившемся в условиях кризиса, это оттягивает время выхода из него.
Долг наших компаний умеренный. К величине ВВП весь внешний долг корпоративного и государственного секторов составлял до кризиса 31% ВВП (а банковского — 14,5%). Это существенно меньше, чем в ведущих странах. Плюс у нас большие резервы.
А $11 млрд из ВЭБа — лишь одна из операций, которая была необходима для того, чтобы некоторые стратегические компании перезаложили свои активы в России. Они бы и без ВЭБа это сделали, но, может быть, сложнее и дороже, а в данном случае мы получили в залог пакеты предприятий, которые считали важными.
У мелких банков на балансах нет больших рисков: они получают деньги клиентов и тут же кредитуют. Больше всего рисков грузили на себя самые крупные банки: они брали большие ресурсы у вкладчиков и вкладывали их в не очень эффективные долгосрочные активы — здания, земельные участки, девелоперские проекты, ценные бумаги. Казалось бы, у них на балансах хорошие активы — бумаги «Газпрома» и Сбербанка, например, но из-за падения стоимости этих бумаг на балансах банков возникли разрывы. А средние и маленькие банки не покупали такие активы, потому что у них просто-напросто не было ресурсов, а чаще всего пользовались менее волатильными госбумагами. Поэтому, как ни странно получается, больше всего пострадали крупные банки, которым больше всего и помогают. Первые 30 банков имеют 4,5 трлн руб. вкладов населения, а суммарно в банковской системе 5,9 трлн руб.
В России к невозвратам относят невозвраты конкретного платежа. А на Западе более сложная методика. Поэтому, чтобы привести в соответствие с международными стандартами, надо российский показатель умножить на 2,5. Поэтому уже сейчас невозврат кредитов составляет 7,5%. Банкам потребуется капитализация со стороны акционеров. Именно поэтому мы готовы предоставлять субординированные кредиты на условиях софинансирования с государством.
До сентября 2008 г. ЦБ в основном стерилизовал деньги в экономике. В этой ситуации ставка рефинансирования как таковая не работала вообще. А когда начался отток рублей из-за ожидания девальвации, только тогда ЦБ через залоговые аукционы по-настоящему вышел на рынок. На 1 января было взято почти 2 трлн руб. в качестве беззалоговых кредитов. Эта практика продолжается, но в сильно расширенном виде и с увеличенными рисками: ЦБ берет в залог кредиты «Газпрома» и других рейтинговых компаний. Зимой произошел бум на кредиты ЦБ. Сейчас в ресурсной базе банков 14% составляют кредиты ЦБ. Но теперь их величина медленно снижается. Мы выбрали модель, когда бюджет за счет дефицита будет пополнять ликвидность в экономике (по сути, мы снимаем деньги со счетов ЦБ и отправляем в экономику в виде расходов бюджета), Центробанк немного снижает объем кредитов. Так что влияние ЦБ на кредитную ставку как было низким, так и остается. ЦБ отражает своей ставкой риски экономики, инфляции и является ограничителем в получении экономикой лишних денег. Именно в данный момент ЦБ уменьшает свои кредиты, а это значит, что он вовсе не должен уменьшать кредитную ставку. Сейчас наметилась тенденция к снижению инфляции, так что постепенное уменьшение ставки возможно.
Но для нас уже ясно, что главным суммирующим фактором бюджета будет 5%-ный дефицит. Если вдруг объем ВВП будет ниже прогноза, то расходы бюджета в номинале придется держать под ориентир величины дефицита. Если мы справимся с этой задачей, то сможем говорить, что мы управляем своей экономикой и обязательствами.
Все публичные соцобязательства останутся, это точно. Очевидно, что будет меньше субсидий экономике. Сейчас их большая величина — антикризисная мера. ФЦП будут скорректированы: какие-то останутся в прежнем объеме, а некоторые уменьшатся. Достигнута договоренность, что останутся в полном объеме программы, которые стимулируют заказ высоких технологий для российских предприятий. Например, программы «Глонасс» и «Космос». И главное отличие в том, что бюджет 2009 г. — сокращенный вариант закона о бюджете, когда все статьи ужаты примерно в одинаковой пропорции. Бюджет-2010 будет полностью заново написан. Мы будем финансировать только самое-самое главное. Считаю, что это будет очень полезно. Если раньше мы позволяли себе опережающее наращивание доходов даже по сравнению с приростом ВВП, то больше мы себе этого позволить не сможем. К сожалению, нет гарантий того, что мировая экономика в 2010 г. начнет выходить из кризиса. А многие надеются на продление господдержки. Уже сейчас можно сказать: при любом развитии событий господдержка будет снижаться. В 2009 г. размер стимулирующего пакета составляет 6% ВВП, а по 2010 г. цифру назвать не могу, но будет существенно меньше.
Мои сбережения всегда хранились в рублях в Сбербанке. И даже когда мне уже были понятны все грядущие меры по девальвации, я сознательно решил не изменять рублю. Хотя сбережения мои отнюдь не маленькие. Я посчитал, что вопрос сбережений — вопрос, в какой валюте я хочу проводить расходы. Так как я хочу улучшить свое материальное положение в России, то меня беспокоит не валютный курс, а инфляция
http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2009/04/22/192407
